Ветеран Великой Отечественной войны, бывший геолог МГОКа Иван Федорович Косяков поднимал промышленность в краю, где когда-то участвовал в Курской битве.
Ивана Федоровича уже несколько лет нет с нами, но многие хорошо знали в Железногорске этого опытного горняка и неравнодушного человека. Неизгладимый след в его душе оставила война, которую он прошел до конца и встретил Победу в Германии. Домой он привез дневник боевых и бытовых заметок о военной жизни. О сражениях на Курской Дуге, в которых участвовал совсем молодым солдатиком, вспоминал особо и посещал места этих боев. Спустя годы после поездки на Прохоровское поле он описал всего один день войны, свое первое боевое задание. Но в нем, как в капле, отразился весь стремительный клубок кровопролитных событий на Курской Дуге.
«Прохоровское поле. Я на снимке среди подсолнухов, - пишет ветеран. - Солнце ярко светит, поют птички, а на небе редкие кучевые облака. 1955 год. 52 года назад здесь проходило знаменитое танковое сражение. Сам я в этом сражении не участвовал. Мне пришлось быть на Северном фасе Курской дуги, в районе М.Архангельского.
Шли упорные бои. Нас сразу же после распределения направили в боевые порядки. Я попал в роту связи при полку. В нашу обязанность входило тянуть телефонную связь от штаба полка до батальонов.
Штаб полка располагался в каком-то сарае на краю деревни. Большая часть деревни была у нас, и бои шли на западной окраине. Вблизи сарая были траншеи на случай артобстрела или бомбардировки с воздуха. Артиллерийская канонада гремела, не смолкая. Слышны были и пулеметно-автоматные очереди. Стоял сплошной гул.
Связь с батальонами постоянно рвалась. Один из нас, двоих связистов, все время находился на устранении порывов. Первый свой поход на устранение порыва я хорошо помню. Не было связи с 1-м батальоном. Моя очередь идти на устранение. Выскакиваю из сарая, беру в руки кабель и бегом по линии.
Кругом рвались мины и снаряды, посвистывали пули. Порыв нашел быстро, но второго конца кабеля не было. Снарядом его отбросило в сторону. А тут обстрел усилился. Снаряды рвались то впереди, то сзади меня. Пришлось укрываться в воронке от снаряда. Так прошло минут 20-30.
Когда немного стихло, вылез из воронки и стал искать второй конец кабеля. Нашел я его метрах в десяти. Стал подтягивать к первому концу, а кабеля не хватает. Благо, что у меня был запасной кусок. Соединил один конец и только взялся за второй, как снова начался артобстрел. Пришлось снова укрываться в воронке. Сколько продолжался обстрел, не помню, но времени прошло довольно много, более часа.
Выполнив задание, побежал в расположение штаба. Уже приближаясь, увидел, что штаб горел. В стороне стояли и дымились два вражеских танка. Вся территория вокруг штаба была изрыта воронками от взрывов снарядов.
Оказалось, в мое отсутствие два немецких танка с пехотой прорвались к штабу полка. Командир полка майор Звягинцев организовал круговую оборону, поставив под ружье всех находившихся при штабе рядовых и офицеров. Пехоту отрезали от танков, а танки подорвали гранатами. Несколько наших были убиты и ранены. Моего напарника Николая Бритвина тоже ранило, и его уже отправили в медсанчасть.
День угасал, и немцы, оставив деревню, закрепились на высотках западнее».
