Железногорск, как и всё в послевоенном СССР, возводили ветераны Великой Отечественной. Воевавшие в нечеловеческих условиях не побоялись снова пройти через испытания, чтобы посреди полей выросли мирные города. Один из них – Вадим Иванович Шамшурин.
Прошагал пол-Европы
Война застала 18-летнего Вадима Шамшурина в Верхневилюйске, где он работал в геологоразведочной партии. Юноша решил стать добровольцем, отказавшись проходить медкомиссию в Якутске, которую возглавлял его отец-врач. Окончил курсы командного состава в Сретенском военно-пехотном училище. Курсанты ждали присвоения звания лейтенанта, когда их срочно отправили на фронт. Наш герой участвовал в завершающих боях Сталинградской битвы в составе 92-ой отдельной стрелковой бригады снайпером. Потом была Курская битва, где Вадиму в первом же бою пришлось заменить раненого в обе ноги командира и взять на себя командование взводом 45-миллиметровых орудий – истребителей танков пехотного батальона. Они стояли под Прохоровкой. Позже ветеран писал в своих воспоминаниях: «6 июля рано утром на западе показались немецкие самолеты, их было так много, что казалось, они закрыли все небо. Вдруг первый самолет пошел вниз, за ним все остальные, посыпались бомбы – так началась бомбежка передовой фронта. Я никогда не ленился рыть для себя окоп глубоким и по возможности добротным. Я лег на дно окопа, закрыл голову рукой, земля дрожала, стонала, ревела, куски земли падали на спину, окоп засыпало землей. Бомбежка без перерыва продолжалась несколько часов, казалось, вечность. Вдруг внезапно все стихло, наступила тишина, подумалось: «Жив ли я?», может, так происходит, когда человека убьют. Любопытство брало верх, стал постепенно выбираться из окопа, осторожно высунул голову и не узнал местность. Все было черным, как перепахано. Вижу, из следующего окопа высовывается голова, увидел меня, улыбнулся и спрашивает: «Жив? Ну раз жив, еще повоюем!».
Почти сразу началась атака танков. Орудия, которыми командовал Вадим Иванович, стреляли прямой наводкой – так близко были вражеские машины. Наступление немцев было остановлено. Они ушли, оставив подбитые танки. Потом было еще несколько танковых атак, но немцам не удалось прорвать фронт на этом участке.
«Мама, я дома никогда бы не поверил, что мои ноги могли вынести пять длинных тяжелых сотен километров… В общем, досталось так, что и во сне вам не может присниться. Сейчас намного лучше во всех отношениях, только приходится вспоминать запах якутского табачка и маминой еды… А вернусь домой – хватит говорить на месяцы», - читаем мы в письме молодого солдата родителям.
Судьба хранила бойца, хотя он трижды был ранен. В первый раз получил контузию и, несмотря на то, что наши солдаты прорывали окружение под огнем неприятеля, раненого не бросили, донесли на себе товарищи в медсанбат. Вадим Шамшурин участвовал в освобождении Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии. Закончил войну в Вене. Награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда».
Его дочь Ирина Вадимовна говорит, что ветеран часто рассказывал о войне детям, но ничего грустного и печального:
— Больше о чем-нибудь захватывающем, героическом и всегда – очень хорошо о людях. Я никогда не слышала от него недоброго слова о ком-нибудь. Но когда по телевизору показывали документальные или даже художественные кадры боев, - он закрывал глаза и отворачивался. Видимо, для него это было слишком тяжело.Последствия контузии отдавались для Вадима Ивановича сильными головными болями всю жизнь. Но его жена Анна Андреевна, с которой он познакомился после войны в Анапе, говорила детям: «Смотрите, как ему повезло! Он прошагал пешком пол-Европы, был все время на передовой и остался жив».
Ирине Вадимовне запомнилось и то, как отец каждый год 9 Мая с печалью говорил: «А у меня дружок в Праге 10 мая погиб».
— И каждый раз, когда показывают Прагу – которую маршал Конев берег и приказал брать без артподготовки, где гибли солдаты уже после Победы, а теперь памятник маршалу снесли – я вспоминаю эти слова, — с горечью говорит дочь фронтовика, который всю оставшуюся жизнь прожил «за себя и за того парня».
Город начался с буровых скважин
Сегодня много говорят о «первом колышке», который забили на месте будущего Железногорска в гречишном поле. Но еще раньше была Льговская железорудная экспедиция, куда в 1953 году из Грузии приехал работать Вадим Шамшурин с женой и маленькой дочкой Наташей. После войны его юношеское стремление к горному делу воплотилось в профессию. А тут такое дело – вести разведку богатейшего месторождения КМА! Вадим Иванович возглавил геофизическую службу, которая исследовала добываемую при бурении породу передовым методом. Опускали в скважину кабель и при медленном подъеме пускали ток малой величины. Так по удельному сопротивлению определяли породу, ее границы и строили геологический разрез.
Экспедиция располагалась примерно в центре всех буровых работ в нескольких километрах от Михайловского района. Это был небольшой поселок, построенный геологами. Жили в щитовых домах, которые геологам с их походной жизнью казались вполне комфортными. Однако сегодня мы бы сравнили быт первопроходцев с фронтовым. Работа велась круглосуточно, скважины были разбросаны на огромной площади. Из-за зимних сугробов, осенней распутицы даже грузовики на поездку в Дмитриев за продуктами тратили по три дня. Были трудности с обучением детей и лечением. Но будущие железногорцы не унывали: «Все знали о несметных богатствах КМА, нашего месторождения, жили перспективой будущего развития этого района, работали и приближали его по мере своих сил и возможностей. Наш шофер Саша Гуртовой на автомашине ГАЗ-03 приспособился ездить по любым дорогам, даже по глубокому снегу, прямо по полю. Мы знали: с Сашей мы не застрянем, доберемся до скважины и вернемся домой», - вспоминает Вадим Шамшурин, который тогда снова был на передовой. Только по-доброму он рассказывает о главном геологе экспедиции Иване Калинине и других коллегах.
В 1955 году в семье Шамшуриных родились дочери-близнецы Люда и Ира. А в 1958 году почти семилетняя разведка месторождения была закончена. Вадим Иванович с коллегами защитили итоговый отчет в Москве, и важнейшее задание государственного значения было выполнено.
— Папа говорил нам, что мы будем жить в городе, он будет называться Железногорск, а у нас будет большой трехэтажный дом с лестницей. Мне было не больше пяти лет, и я все время думала: какая же эта лестница будет? — рассказывает о своих детских впечатлениях Ирина Вадимовна.После сдачи в эксплуатацию Михайловского железорудного месторождения и прекращения разведывательных работ Вадим Шамшурин перевелся на строящийся железорудный комбинат на должность юрисконсульта. Семья поселилась в одном из первых домов на ул. Ленина – №7. В нем дружно жили интересные люди – первостроители и горняки со всех концов страны. Вадим Иванович говорил дочерям, что город будет очень красивым и большим, здесь будут техникумы, институты – это же огромное месторождение, такое нужное стране!
— Родители относились к городу как к своему ребенку. Моя мама, кубанская казачка, рассказывала, как их радушно приняли здесь. Они приехали зимой, и мама, почти не видевшая снега, говорила, что попала в сказку, что мы должны быть благодарны курской земле, такой богатой, хлебосольной, — рассказывает Ирина Вадимовна.Так получилось, что потомки Вадима Шамшурина не живут сегодня в городе, но помнят, скучают по Железногорску, называют его удивительным и неповторимым. Одна из его внучек сегодня играет в оркестре великого маэстро Спивакова. О том, что значит для нее Железногорск и как она добилась профессионального успеха – в нашей следующей публикации.
