Его гитары есть у Сергея Галанина, Александра Ф. Скляра, Гарика Сукачева и Константина Никольского. О нем писали ведущие музыкальные журналы мира. А Вадим Симонов вернулся из Москвы в родной Железногорск и сегодня мастерит племянникам укулеле (миниатюрные гавайские четырехструнки).
Знаете, как бывает... Однажды после работы садишься смотреть полуторачасовой документальный фильм о рок-звездах и мастерах-«ювелирах», делающих электрогитары для знаменитостей, видишь эксклюзивные инструменты с резными драконами на корпусе и вдруг слышишь имя человека, который живет в нескольких кварталах от тебя: «Автор творений - Вадим Николаевич Симонов»…
На своей первой гитаре умелец вырезал гнущееся от ветра дерево. Работа сразу же уехала в Австралию. Следующие «катались по разным международным выставкам, английским и американским шоу». Потом о Симонове и его товарищах по легендарному российскому кооперативу «Russtone» написали в Guitar Player Magazine. Попасть на страницы этого журнала для музыкантов - как получить Нобелевскую премию. Даже круче. Во всемирно известном издании вышла статья «Русские идут» с «сочными» фотографиями - симоновскими драконами, змеями, березками.
— К нам в ту пору обращались российские музыканты: Сергей Галанин, Александр Ф. Скляр, Гарик Сукачев, Владимир Холстинин («Ария»), Виктор Зинчук, Андрей Большаков. Для кого-то они звезды, а мы их и по матушке, случалось, крыли, и водку вместе с ними пили. У рокеров - свой мир. Все молодые были. Когда приезжали иностранцы, Скляр выступал в роли переводчика - он же из дипломатов, работал в Корее. Ребята из «Арии» и «Мастера» - наши завсегдатаи. Постоянно ездили в Бельгию на гастроли, возили с собой инструменты, — вспоминает Вадим Николаевич.Симонов говорит, что с собственными гитарами расставался легко – «они рождаются, чтобы звучать, а самые хорошие – для долголетия». Тем не менее ностальгия в его жизни есть - по молодости и друзьям.
Гитары с... хлопко-прядильной фабрики
Начало начал - детство. Оно у Вадима Симонова обычное. Советское. Мама - инженер, папа - водитель. Железногорская семья с тремя детьми, Вадик - средний. Учился в шестой школе.
— Кем я тогда мечтал стать? Помните анекдот? Идет урок, учеников спрашивают, кем они будут, когда вырастут. Мальчик Коля тянет руку: «Я хочу быть новым русским, накопить много денег, жену всячески ублажать, дарить ей красивые вещи, возить на курорты». И тут встает Вовочка: «Раньше я хотел быть космонавтом, а теперь хочу быть Колиной женой». Вот я точно не хотел быть космонавтом, новым русским и, тем более, Колиной женой. После 10 класса поступил в автомобильно-дорожный институт, — переходит от шуток к серьезному Вадим Николаевич.После вуза он остался работать в Подмосковье - художником-оформителем на хлопко-прядильной фабрике. С ним вместе трудился человек, который делал электрогитары.
— А я с детства увлекался резьбой. Постоянно что-то мастерил. Увидел гитары и предложил другу: «Давай попробуем сделать резную». Он отмахнулся: «Да кому она нужна», — рассказывает Симонов.Вскоре его коллегу позвали в кооператив «Russtone» к известному всем рок-музыкантам страны Жене Березе. Он, кстати, был популярен не только у российских исполнителей.
— Через месяц-другой приятель позвонил: «Я согласен: попробуем собрать резную гитару». Мне еще не было 30 лет. Сделал. Товарищ повез меня знакомить с Евгением Березой, и в итоге я стал у него работать, — продолжает Вадим Николаевич.Фирменной «фишкой» Симонова были драконы, черепа, кости, змеи, крысы на корпусах инструментов. Все, что вписывалось в рокерскую символику. За несколько лет он сделал 85 электрогитар. А потом, когда их «поставили на поток, и я монотонно выпускал грифы как черенки для лопат, решил уйти». Вадим Николаевич не только бросил работу, но и уехал из столицы в родной Железногорск.
Новая жизнь
С бывшими коллегами Симонов не виделся более 20 лет. Они периодически созваниваются. Недавно решили поэкспериментировать - собрать электрическую виолончель. Но это пока фантазия, проект.
Сегодня электрогитары Вадима Николаевича хранятся в частных коллекциях русских и зарубежных музыкантов. А он делает акустические - не ради денег, для души. После работы - в будни Симонов красит машины в автосервисе.
О его прошлом знают лишь близкие люди.
— Выходит, ко мне вернулась юность - мой автомобильный опыт. Хорошая работа, достойный заработок и свободная голова. Что еще надо? Резьба - хобби, — хитро улыбается собеседник.Для знакомых он делает фигурки-«почеркушки»: лягушек, кабанов, других зверюшек. И в какой-то момент вообще забыл о гитарах, не думал о них, но...
— Тут прибежали племянники: сделай нам укулеле - миниатюрную гавайскую гитару-четырехструнку. Нашли видео производственного процесса в Интернете и показали. Чушь несусветная. Я заявил, что все собирается иначе. Так и вернулся к инструментам. А как быть? Укулеле-сопрано в магазине есть, а тенора нет. Рассчитал мензуру - длину открытых струн, нигде не раздобыли чертежи - сам нашел выход. Руки-то помнят. Показал, как надо, — объясняет Симонов.Недавно Вадим Николаевич реставрировал рояль (железногорский настройщик обратился за помощью), который впервые ремонтировался в 1916 году. Настолько старый. Кабинетный «Рихард Ратке». До Симонова рояль был расстроенным черным, стал играющим белым.
В дорогу ради автографа
Симонов - величина в мире музыки. Один музыкант-коллекционер специально приезжал к нему из Твери, чтобы взять автограф - подписать гитару. Другой нашел его в Железногорске, чтобы хотя бы подержать в руках сделанный им инструмент. А расскажи об этом его нынешним коллегам - не поверят. Для них он мастер, но «по машинам, а не по гитарам.
Старший сын Вадима Николаевича тоже делает музыкальные инструменты. Сейчас вырезает Fender Stratocaster.
— Пытается. Это тоже электрогитара. Учится играть. Решил самостоятельно собрать, чтобы лучше понимать, чувствовать струны. К резьбе по дереву тянется только дочка. Она у нас стилист, училась на худграфе. Есть внук, которому 10 лет. Недавно «отжал» у меня гитару под предлогом, что я ему обещал отдать, — по-доброму ворчит Симонов.По его словам, мастеров в России много. Но его бывшие коллеги утверждают: такой, как Вадим Николаевич, один на миллионы. Его работы оцениваются в США в несколько тысяч долларов. Никакие компании, лейблы с ним не сравнятся.
Спрашиваю его, из какого материала он делает музыкальные инструменты, Симонов отвечает байкой:
— Попросили меня как-то раз соорудить гитару из виргинского тополя. А в подвале лежало какое-то бревно. Не долго думая, сделал из него. Другой музыкант захотел такой же инструмент, поинтересовался: «Есть еще тополь?» Отвечаю: вон у дома валяется осиновая доска, из нее смастерю. Любое дерево можно заставить играть.На протяжении всего интервью Вадим Николаевич постоянно пожимал плечами: «И зачем обо мне писать? Кому я нужен? Кого удивлю? Обыкновенный мужик». Но видели бы вы, с какой гордостью он листал фотографии своих гитар.
— Для меня настоящий кайф - когда человек берет новый инструмент, играет и говорит: «Это именно то, что я хотел». Такие отзывы всегда вдохновляли лучше, чем любые статьи в международных журналах. Гитары, сделанные с помощью компьютера, искусные, но холодные. Те, что созданы руками, ни с чем не спутаешь. Их за версту видно. И все мои гитары любимые. Они же как дети. Знаю, где они, у кого, как «живут», — замечает Симонов.