Каждая пятая жертва школьной травли не рассказывает о своих злоключениях родителям. Как понять, что ваш сын или дочь стали мишенями для буллинга?
Пару лет назад я как журналист разбиралась в скандале, произошедшем в Свердловской области. В седьмой класс уральской общеобразовательной школы пришла новая ученица. Против симпатичной девочки-отличницы мгновенно ополчились местные «звезды». Какое-то время они просто ее обзывали, но однажды решили, что ярлыки и шуточки - «отстой».
В январе после уроков дети заманили «зубрилу» на замерзшую реку и затолкали ребенка в прорубь, снимая экзекуцию на камеры сотовых телефонов. Наказать обидчиков мама девчушки не смогла - родители подростков были людьми со связями, женщина перевела дочь в другое учебное заведение.
В Железногорске ничего подобного, к счастью, не случалось. Но это не означает, что здешние школьники не знакомы с понятием «буллинг». Если в масштабах страны, по данным Института образования ВШЭ, от детской травли страдают 27% подростков, то в нашем городе, как выяснили железногорские исследователи - волонтеры и психологи, с жестокостью одноклассников сталкивается каждый пятый ученик.
—Такое бывает во всех без исключения школах. Мы проводили опрос учащихся, и 20% детей признались, что они подвергаются буллингу. В основном, это подростки из 6-9 классов. До чрезвычайных происшествий дело не доходит, но ребят унижают, обзывают, толкают. Мы в своей школе специально организовали «почту доверия» - мальчишки и девчонки могут откровенно написать о своих проблемах. Волонтеры - а их у нас 28 - передают записки детскому психологу, которая корректно, осторожно работает с жертвами и зачинщиками травли. Благодаря ее помощи 25% подростков нашли выход из неприятных ситуаций, — делится опытом десятиклассница из железногорской школы №8, автор «почты доверия» Виктория Башкирова.
Трудный возраст
Психолог школы №8 Любовь Трутаева говорит, что сталкивается со случаями буллинга 5-6 раз в году. Это не вопиющие драмы, но истории, требующие внимания взрослых. Иногда обидчикам кажется, что они просто шутят над своим сверстником, но он-то воспринимает все иначе. Детская жестокость была всегда: и шесть лет назад, когда Людмила Владимировна только пришла работать в школу, и теперь, в эпоху гаджетов и Интернета. Раньше ученики высмеивали внешность ровесников, а сейчас - их одежду и сотовые телефоны.
— Подростковая агрессия - явление старое. В моем детстве тоже, помню, была девочка, над которой издевались школьные красавицы. Уже работая психологом, я часто о ней думала: вот стопроцентная жертва буллинга... 13-14 лет - сложный возраст. Если ребенок не похож на других или воспитывается, допустим, в малообеспеченной семье, дети его выделяют, стараются задеть, унизить, — объясняет психолог.Зачинщиками травли, как убедилась за годы практики Любовь Трутаева, обычно движет заниженная самооценка. Проблемы «идут из семьи» - дети копируют поведение родителей. Так что школьные конфликты - зеркальное отражение домашних сцен.
Каждая пятая жертва школьного буллинга скрывает свои переживания от взрослых (данные Института образования ВШЭ). Мамы и папы даже не догадываются, какому прессингу подвергаются их дочери и сыновья. Любовь Трутаева - исключение. Ее, профессионала, дети посвящают в свои тайны, но просят ничего не сообщать родителям: «Будет хуже. Достаточно, если вы попросите одноклассников оставить нас в покое». Любовь Владимировна дорожит доверием ребят и не нарушает своих обещаний. Но в течение нескольких месяцев наблюдает за подопечными: все ли у них нормально, изменились ли отношения со сверстниками.
«Я не хочу в школу!»
Родители сами могут догадаться, что их ребенка третируют в классе.
— Если подросток неожиданно разлюбил школу, приходит домой в плохом настроении - подавленным, апатичным, грустным, попробуйте расспросить его о причинах. Еще он может отказываться носить какую-то одежду, которая ему прежде нравилась. Например, одного мальчишку ровесники высмеивали из-за голубой рубашки. Обращайте внимание на перемены в поведении. И не связывайте их с переходным возрастом - скорее всего, у подростка проблемы, — советует Любовь Трутаева.Детский психолог школы №6 Ольга Колдаева предупреждает: детский буллинг и детский конфликт - разные вещи. Конфликт возникает спонтанно и по вине обеих сторон, быстро исчерпывается. В буллинге жертва ни в чем не виновата и беспомощна, а сама травля - спланированный и систематический процесс, который может продолжаться месяцами, пока не вмешаются взрослые.
Перед тем, как писать статью, в одной из соцсетей я обратилась к железногорцам с вопросом: «Что вы будете делать, если ваш ребенок станет жертвой детской агрессии?». Распространенные ответы: «пусть дерется», «отведу в секцию борьбы».
— Драка добавит проблем. Нужно поддержать подростка: «Хорошо, что ты нам все рассказал. Ты ни в чем не виноват. Такое бывает. Давай подумаем, что можно сделать». А не посылать обратно в класс: иди и побей обидчиков. Родитель должен прийти в школу и поговорить с учителями. И сообща они найдут решение, — убеждена Ольга Колдаева.Ольга Васильевна - психолог с 24-летним стажем. По ее наблюдениям, в последние годы ученики все чаще становятся жертвами интернет-буллинга. Подростки оскорбляют друг друга в социальных сетях, пишут угрозы, снимают обидные видеоролики.
—Хотя в нашей школе любой буллинг - редкость. Мы быстро «купируем» ситуацию. Беда современных детей заключается в том, что их родители мало с ними общаются. Мамы и папы уже не говорят, что можно и нельзя, как себя нужно вести. Дети впитывают информацию из Интернета. В семьях теряется доверие, и подростки становятся жестче. Меняются взрослые - меняются дети.
