2 августа – День воздушно-десантных войск. Сегодня ВДВ России насчитывает около 35 тыс. человек. Среди железногорцев немало мужчин, прошедших эту школу жизни.
Остановили НАТОвскую колонну
В 1990-е годы Алексей Догадин проходил службу на территории бывшей Югославии.
Уроженец нашего города Алексей Догадин после 9 класса учился в ЖГМК по специальности «горный электромеханик». До армии мечтал попасть в Воздушно-десантные войска – «ведь ВДВ – элита Вооруженных сил». В ДОСААФ научился водить машину, прыгать с парашютом – «мы прыгали рядом с деревней Расторог, где родился отец. Я освоил укладку парашюта, воздушно-десантную подготовку».
В ноябре 1996 года Алексея призвали в армию. Службу он проходил в Северо-Кавказском военном округе.
— Первые впечатления об армии – постоянный бег. Мы все время чем-то занимались, стреляли. Чтобы не было лишних мыслей. Силы оставались только на то, чтобы дойти до кровати, — вспоминает наш собеседник.В конце 1997 года его направили в 345 гвардейский парашютно-десантный полк в Гудауте (Абхазия). Алексей в составе миротворческих сил выполнял специальное задание в зоне вооруженного конфликта в Гальском районе. При расформировании полка Алексей Догадин был прикомандирован к 51-му гвардейскому парашютно-десантному полку 106 ВДД (Тула).
— С июня 1998 года я проходил доподготовку в 137 ПДП в Рязани и 242 Учебном центре ВДВ в Омске. С 23 июля 1998 года служил на территории бывшей Югославии, в Сербии, — продолжает Алексей.В составе Отдельной воздушно-десантной бригады миротворческих сил дислоцировался в городе Симин-Хан, Босния и Герцеговина. (SFOR).
— После отбора нас отправили на территорию бывшей Югославии. Это был особо сложный участок. Периодически возникала необходимость совместного патрулирования – работали слаженно с войсками НАТО: американцами, шведами. За год мы многое застали, например, бомбардировки Югославии, взрывы гремели совсем рядом, — рассказывает Алексей Догадин.С 11 июня по 19 июля 1999 года Алексей принимал участие в специальной операции по захвату аэродрома Приштина.
— Сводный батальон собрался буквально за несколько часов. И под командованием полковника Павлова мы выдвинулись. Наша задача была – взять и удерживать аэродром до прихода основных сил. Ночью мы вошли в Приштину, нас встречали как солдат-освободителей, кричали «Руссия- братка». Аэродром – огромная территория. Поля вокруг заминированы, изрыты воронками, пройти невозможно, — продолжает Алексей Догадин.В один из дней в сторону Приштины вышла колонна натовских танков. Поступил приказ – остановить их любой ценой.
— Я и мой командир взяли автоматы, гранатомет и пошли навстречу машинам. Была небольшая пауза. Командир кричал, забрался на первый в колонне танк. В определенный момент люки у танка закрылись. Уже потом мы узнали, что в те часы решалась судьба мира. Огромная благодарность тем холодным головам, которые не допустили развязывания войны. Признательность тем офицерам, — говорит Алексей Догадин.26 июля 1999 года он был уволен в запас.
Вернувшись в Железногорск, Алексей устроился на работу в Михайловский ГОК.
Трудился в карьере рудоуправления помощником машиниста, затем машинистом экскаватора. Окончив Юго-Западный университет, перевелся на должность ведущего инженера службы главного горняка технического управления, где работает уже 25 лет.
У Алексея Догадина есть медали «За отвагу», «Участника марш-броска Босния-Косово», «За укрепление боевого содружества».
— У нас есть группа «Босния-Косово». Встречались на 20-летие тех событий – в Брянской области на могиле командира роты. Собралось около 50 человек. Оказалось, что в Железногорске есть еще один участник броска в Сербии, а у другого моего знакомого мама родом из нашего города, — поясняет Алексей Догадин.Сейчас он – активный участник ветеранского движения, работает с молодежью в рамках патриотического воспитания, участвует в сборе помощи военнослужащим в зоне СВО.
«ВДВ - это взаимовыручка!»
Сергей Данчин с благодарностью вспоминает службу в десантных войсках.
— Все, что я там получил, сидит глубоко во мне. Выправка, представление о чести, внутренняя дисциплина, — признается Сергей Данчин.В ВДВ он попал, как многие его ровесники. Отучился в ПТУ №16 на машиниста бульдозера 5 разряда. В 18 лет пошел в армию.
— То, что я окажусь в ВДВ, узнал на призывном пункте в Курске. Мой старший друг, отслуживший в ВДВ, рассказывал разные «страшилки» - как это сложно. Только в наше время нельзя было воспользоваться отсрочкой из-за учебы. Все шли служить. И делали это честно, — рассказывает Сергей Данчин.Он с товарищами приехал в Анапу – в 7 гвардейскую воздушно-десантную дивизию. До сих пор помнит, как впервые зашел в казарму – «а там запах гуталина, пота. Нас было 30 человек из Курской области. Думали: «Если что, всех порвем». Но «деды» оказались отличными ребятами, в конце службы расставались друзьями».
От «мамкиных пирожков» ребята попали в жесткие условия. Хотя не были избалованными. Ни Интернета, ни гаджетов не было. Росли на улице. Зимой тренировались в оборудованных спортинвентарем подвалах, летом бегали по дворам.
— Вечером приехали в часть, а наутро пошли на завтрак. После маминой стряпни столовская пища казалась несъедобной. На следующий день ели за милую душу. Рацион в армии продуман, чтобы солдаты были поджарыми, без животов, чтобы не висеть на турнике. Режим, — улыбается Сергей Данчин.Строевая и физическая подготовка, военный быт – все поначалу удивляло. Были и дедовщина, и уставщина, но не в том смысле, какой сейчас вкладывают в эти слова. В ВДВ старшие учили новичков, вводили их в строй. Это было не унижение людей, а приобщение к порядку. Дедовщина ведь идет с давних времен, поясняет Данчин, исстари опытные офицеры брали шефство над молодыми:
— ВДВ отличаются от других войск взаимовыручкой, дисциплиной. Когда мы были в Чечне, встречались там с, допустим, мотострелками, наши ребята здорово от них отличались собранностью.Через полтора года замкомом взвода Сергея Данчина, который собирался ехать в отпуск, отправили в Чечню. Ехали полностью экипированными.
— В Чечне ползали по земле с катушкой, ходили в бронике. Я же служил радиосвязистом-арткорректировщиком. Когда начались поездки на боевые действия, трудновато было. Но справлялись. Видел и смерть, и ранения сослуживцев. В ВДВ есть девиз: «Никто кроме нас!». И он очень верный. Нет такого слова «не могу», есть «надо», — считает Сергей Данчин.Самым радостным моментом он называет день, когда командиры объявили, что их сводный батальон выводится из Чечни – «мы оказались первыми: погрузились в эшелон на станции Червленная и поехали домой».
— Стоим на блокпосту. А перед нами сопка большая, и оттуда, как мы позже узнали, должны были спуститься 5 тысяч «духов». На 30 человек пехоты. Мог начаться страшный бой. Но «духи» в последний момент почему-то все отменили, — замечает в беседе Сергей Данчин.Домой он вернулся с медалью Суворова. Каждый год в День ВДВ собирается с друзьями-десантниками в сквере Воинов-интернационалистов, чтобы почувствовать: они до сих пор – братья.
Спас боевого друга
Слесарь-ремонтник горного оборудования Николай Голиков в годы второй чеченской компании вытащил раненого товарища из-под обстрела.
Николай Голиков тоже убежден, что верности долгу и Родине не научишь. Как не научишь настоящей дружбе, смелости, мужеству. Но, по мнению Николая, воздушно-десантные войска раскрывают людей с лучшей стороны.
Николай Голиков родился в Конышевском районе. В 14 лет уже ходил за плугом, позже переехал в Железногорск и поступил в училище №18. Отучился три года и был призван в армию.
— Я ничего не знал о десантных войсках. Слышал лишь, что не каждого туда возьмут. На самом деле так и было – брали крепких, здоровых. Я служил 3 года – после срочной службы заключил контракт. Мы здесь, на гражданке, предоставлены сами себе. А в ВДВ строжайшая дисциплина, о каждом шаге докладываешь командиру. Время распределено, никаких вольностей, — поделился Николай Голиков.Он служил в 98 гвардейской дивизии в Иваново, а затем по контракту в 76-й в Пскове. Это были большие физические нагрузки: «благо, я со спортом дружил тогда. А вот сослуживцам приходилось тяжеловато. Помогала взаимовыручка».
Мама Николая узнала, что ее сын служит в ВДВ, через месяц. Приехал в часть, написал домой.
— Все село мной гордилось, писали друзья и соседи: «Рады, что ты служишь в таких войсках», — цитирует Николай Голиков.Он принимал участие во второй чеченской компании. Его часть дислоцировалась недалеко от поселка Хатуни Веденского района.
Однажды десантники вошли в село для выявления незаконных бандформирований. И попали под страшный обстрел. Поступила команда отходить.
— Я оглянулся назад - нет моего друга Романа Пахурина. Вернулся, а он лежит на земле с перебитыми ногами. Вытаскивал его. А как иначе? Парня вылечили. Сейчас он работает в ГИБДД в Нижнем Новгороде, — говорит Николай Голиков.В их разведвзводе было 30 человек. И через 30 лет они дружат. ВДВ не забывается.
Николай помнит, как вернулся домой после трехлетнего отсутствия. Мама хлопотала по хозяйству.
— Я захожу: «Разрешите?». Мама оторопела. Ошарашены оба. И мама изменилась, и я уже не прежний мальчишка. Собралось все село. Трогательные воспоминания, — немного стесняется Николай Голиков.По его словам, ВДВ научило его дисциплине, аккуратности: все всегда должно быть по полочкам, а вокруг – чисто и опрятно.
В День ВДВ Николай желает бывшим сослуживцам мира и благополучия.
