Спектакль показали 20 февраля во Дворце горняков. Это стало возможным благодаря победе театра в грантовом конкурсе «Культурная афиша» фонда «Искусство, наука и спорт» при поддержке компании «Металлоинвест».
Повесть «Собачье сердце», написанная Михаилом Булгаковым в 1925 году, была под запретом 60 лет. Неизвестный цензор пришел в ужас от рассуждений профессора Преображенского и другой «антисоветчины», поэтому при жизни писателя произведение так и не вышло в свет. Напечатали ее только в 1987 году, спустя 47 лет после смерти автора. Теперь повесть признана во всем мире, в России же ее полюбили еще и благодаря легендарной экранизации Владимира Бортко (1988 год), ярко передавшей образы главных героев и прежде всего Филиппа Филипповича (Евгений Евстигнеев) и Шарика (Владимир Толоконников). Это и стало главной задачей, которую должен был решить режиссер постановки воронежского ТЮЗа Вадим Кривошеев. Как уйти от устойчивых образов советского фильма? Как сделать так, чтобы было театрально и сценически интересно?
— На сцене мы все-таки видим не живую собаку, а артиста. Наблюдаем, как он перевоплощается. Можем проследить эволюцию его образа. Этим и отличается театральная постановка от кинематографа. Мне кажется, это интересная возможность для зрителя – увидеть одномоментно, как развивается сюжет булгаковской истории, — говорит главный режиссер Воронежского государственного театра юного зрителя Максим Иванов.И действительно, на сцене всего одна локация: кабинет профессора, который периодически становится столовой. Все самые драматичные моменты в сюжете помогают обыгрывать световые решения. Свет то становится красным, то мигает, то практически гаснет. Он будто передает нарастающее на сцене напряжение.
Пьеса остро отображает действительность молодой советской страны вплоть до мельчайших бытовых подробностей. Например, Шариков свое новое имя взял из отрывного календаря. Как оказалось, в них действительно были списки новых имен. Можно было даже проследить, как они образовались. Так Сиврен – это слияние трех слов «система», «время», «энергия».
— Мне стало интересно, какие имена были на других листах календаря, и я не поленился залезть в интернет и найти календарь за 1925 год. И знаете, у Булгакова был большой выбор, даже странно, что он остановился именно на Полиграфе Полигафовиче, — говорит Андрей Лунев, сыгравший Швондера.Важным в постановке являются и философские рассуждения о врачебной этике. Стоит ли научное открытие страданий невинного существа, пусть даже собаки? И что происходит с самим профессором в этот момент. Ведь история знает немало примеров, когда ученые переживали тяжелую внутреннюю борьбу после того, как смогли увидеть результат своих действий. Например, Роберт Оппенгеймер после сброса изобретенной им ядерной бомбы на Хиросиму и Нагасаки, присоединился к ученым, выступавшим против ее применения. Вот над этой дилеммой и поразмыслили железногорцы, сидя в зале.
