В детстве Денис Бордунов, как многие мальчишки, мечтал стать космонавтом или капитаном дальнего плавания. Судьба распорядилась иначе: в боевых командировках в Чечне и Югославии мужчина получил серьезный боевой опыт, сейчас выполняет задачи в рамках СВО.
- Условия у нас там суровые и не все бывает гладко, но когда понимаешь, что за спиной твой дом, становится легче на душе и теплее на сердце, - говорит боец с позывным «Колыма». - У меня семья офицеров. После срочной службы в армии пошел по контракту в горячие точки. Домой вернулся в 2001 году. Обзавёлся семьёй, отучился на инженера, устроился на хорошую работу. Все было как у всех. Война потихоньку стала уходить из памяти.
Утром 24 февраля вместе с отцом смотрели телевизор, и, глядя мне в глаза, он сказал одно слово: «Нет…». Я еще не успел ничего подумать, он уже все знал. В России 20 лет не было войн, боевых командиров нет, опыт ведения войны только у ветеранов. С полным пониманием, что происходит, кто находится в рядах наших врагов, а кто на передовой, и то, что мой опыт пригодится, сразу в феврале пришел в военкомат. Получил отказ, так как мне уже 45 лет. Возрастной ценз для добровольцев увеличили до 50 лет в мае, и 23 числа я пришёл в военкомат. Вечером следующего дня приехал в часть. Родные были морально готовы к этому. Сын сначала не поверил, что ухожу, думал, шучу. Маленький он играл с моими медалями, не понимая, что это. Сейчас ему 19 лет, и в любой момент он может получить повестку, отправиться на защиту Донбасса.
Попал я в мотострелковую бригаду на должность заместителя командира взвода. Взял позывной «Колыма». Удалось завоевать авторитет среди бойцов, собрать вокруг себя неплохих ребят. В скором времени получил повышение – стал командиром взвода. В течение трёх недель мы обучали своих бойцов, чтоб смогли выжить и принести пользу. В части нас одели, выдали вещевое имущество, оружие, технику, но многого не хватало для ведения военных действий. Помогли наши земляки - перевели деньги, мы закупили всё необходимое. Потом нас перебросили на Белгородщину. Целый день, пока разгружались из эшелона, местные подвозили помощь: кто воду, кто лопаты, консервацию и многое другое. Вечером детки приходили и дарили открытки, письма, фотографировались у нас на плечах и в обнимку с нами. Они понимали, кто мы и куда едем. В июне нас ввели на Украину в Харьковском направлении. Забросили ночью, и я сразу же поставил задачу закопаться. К утру наши макушки уже не торчали из лесополосы, а в обед начался обстрел.
Не скажу, что всё ладно и гладко шло. Бывало, воды не было по трое суток и еды, но из любой ситуации можно найти выход, и плох тот командир или старшина, кто о своих солдатах не беспокоится. У меня «на хозяйстве» было всё. Жили в окопах, но обедали горячим супом. С медикаментами тоже был порядок. Взвод у меня был разновозрастной. Мелкому 19 лет, а старшему 49. Сложно заставить молодёжь смирно сидеть в окопах, но можно найти подход. Все «двойки» и «тройки» подбирал так, чтобы старый вояка и новобранец были вместе – один глазастый, другой опытный.
Обстреливали нас каждый день, по ночам отбивали атаки ДРГ (диверсионно-разведывательная группа – Ред.). Обычная военная рутина. Были и отказники, не у всех сила воли сильнее страха. При этом бежали они не от страха смерти, а от осознания брошенности. Боялись одни в дозоре сидеть или в разведку ходить, остаться без воды или еды. Тяжело быть оторванным от благ цивилизации – горячего душа, Интернета, магазинов, да даже без элементарно благоустроенного туалета. Мои хлопцы сначала не понимали, зачем я влажных салфеток набрал и рулон пелёночной ткани. Когда всем раздал портянки из этой ткани, были на седьмом небе от счастья. Воды, чтоб постирать носки, нет вообще, а ходить босиком не вариант. Портяночка же самое то - за ночь проветрится, а утром как новенькая, а влажными салфетками, оказалось, можно помыться. К нам «на хозяйство» приходили гости, чаще всего разведка и сапёры. В гостевом блиндаже стоял бензиновый генератор, всегда можно было зарядить фонарь и рацию.
В конце июня с осколочным ранением попал в госпиталь. В Белгород. Познакомился с волонтёрами из «ZOV России», они стали помогать с гуманитаркой. Вместе мы создали канал, по которому отправляли помощь на передовую. В госпиталь постоянно приходили помогать волонтёры: помыть палаты или с гостинцами. Приносили фрукты и мороженое, дарили телефоны и одежду. Однажды приехал микроавтобус из Орла – это ветераны боевых точек привезли лекарства, вещи, продукты.
После выписки вернулся на позицию и продолжил службу. Потом ещё одно ранение, лечение прохожу до сих пор. После окончания срока командировки мои бойцы разъехались по России-матушке, но мы стали одной большой семьёй и поддерживали связь.
21 сентября внесло свои коррективы, и все мы снова в строю, ребята продолжают нести службу в ЛНР. Участие в СВО для кого-то стало честью, а для многих серьёзным жизненным испытанием. Но все как один говорят: если бы был выбор, всё равно бы приняли участие. Никто не пожалел о своём опыте и гордятся этим, а близкие гордятся ими. Мой сын гордится мной. Теперь он понимает цену медалям и как легко потерять близкого человека.
К родным просьба: набраться терпения, не судить нас. Мы осознанно делаем выбор и так же, как и вы, желаем, чтоб всё закончилось быстрее. Поэтому по мере сил и возможностей вносим свой вклад в победу. Я не супербоец, но не допустил смерти многих своих и не своих бойцов. Это мой вклад. Надеюсь, таких, как я, командиров много, и мы на своём месте.
Ребятам, которые только собираются за ленту, могу посоветовать одно: будьте храбры, но не безрассудны. Помните, зачем вы там и для чего. Вас всех ждут дома….
