Как увидеть и понять, что у вашей дочери или сына есть проблемы, к кому и когда нужно обращаться за помощью? О подростковой депрессии «Железногорские новости» поговорили с медицинским психологом Юлией Скориковой.
Юлия Валерьевна Скорикова: окончила факультет клинической психологии Курского государственного медицинского университета, работает в Железногорской детской поликлинике, трудовой стаж - 15 лет, мама двоих детей.
- Юлия Валерьевна, многие СМИ пишут, что 10-20% подростков страдают депрессивными расстройствами. Что это за расстройства и каковы их причины?
- Цифры немного другие. По данным столичных психиатров, 11% подростков страдают депрессивными расстройствами. Если говорить о депрессии как о заболевании, то его должен лечить врач-психиатр. Мы, психологи, можем на каком-то этапе работать с детьми, у которых есть депрессивные переживания, эпизоды.
Каждый случай уникален и индивидуален. Дети требуют своего подхода. Кого-то мы выводим из депрессивных состояний через юмор, через игру, через совместную работу.
В большой степени в поддержке нуждается родитель, не только ребенок. Мамы, папы либо не замечают происходящего и списывают все на соматические заболевания, либо уделяют состоянию детей чрезмерное внимание, тем самым настраивая их на самокопание, поиск проблемы.
По данным Всемирной организации здравоохранения, подростковый возраст - отрезок времени от 11 до 18 лет - чуть раньше начинается у девочек, чуть позже у мальчиков, но все это индивидуально. В принципе подростковый возраст характеризуется тем, что это нестабильное эмоциональное состояние, перепады настроения, импульсивность поведения, поэтому увидеть депрессию в этот период сложно, но есть основные критерии-подсказки: на что родители должны обратить внимание.
Первый признак - у ребенка изменилось настроение. Причем изменилось не после или из-за какого-то события, а вообще. Причем это не обязательно значит, что позитивно смотрящий на жизнь ребенок вдруг стал грустным, пассивным. Бывает и наоборот: ребенок, погруженный в себя, интроверт, вдруг стал чрезмерно открытым, общительным, демонстративным. Появляются крайности в настроении.
Второй момент - появляется импульсивность в поведении. То, что люди называют эмоциональными качелями: человека швыряет то в одно состояние, то в другое. На это тоже надо обратить внимание.
Третье - у ребенка снижается интерес. Не только к предметам в школе, но и к прежде любимым занятиям. Это хобби, увлечения, общение со сверстниками.
Важно, что все эти критерии устойчивые. Не просто сегодня подросток как ежик колючий, а завтра нет. Такие состояния длятся больше двух недель. Ребенок ничего не хочет делать. За период дистанта все дети расслабились, не хотят учиться. Но он не хочет учиться больше, чем две недели.
Бывает, у ребенка исчезает аппетит. Это даже не избирательность в еде: картошку, например, буду, а суп нет. Он вообще исчезает.
Нарушается сон. И опять же не вследствие того, что сбился режим в период каникул, а почему-то меняется цикл, подросток рано пробуждается - часов в 5 и больше не может уснуть. Родители по гаджетам замечают, как их ребенок спал.
- А как отличить депрессию от подросткового кризиса?
- Да, перечисленные критерии могут быть не только признаком депрессии, но и признаком подросткового кризиса. Главная его задача - отделиться от взрослых, выделить себя: я - это я, понять: а кто я такой, какой я. Смелый или нет, лидер или ведомый, а сейчас даже в том плане: мужчина я или женщина, кем буду. Проблема острая, информации много на этот счет, у детей есть к ней интерес. Подростки еще многого не понимают, но пробуют.
Еще одна задача во время кризиса - присоединиться к какой-то группе. Если по каким-то причинам его в эти группы не принимают, подросток начинает искать причину: видимо, я какой-то не такой. И тут появляется много разной информации, возможностей общаться с разными людьми.
- Правда, что девочки чаще страдают от депрессивных расстройств?
- Да, девочки больше подвержены депрессии. Они более эмпатичны, у них в большей степени развито то полушарие мозга, которое отвечает за понимание себя и других, логически детерминированы, чтобы в будущем как женщины могли понять свое бессловесное дитя. Девочки быстрее замечают, что с ними что-то не так и могут это транслировать, а мальчики не всегда это понимают. У них, насколько я вижу на практике, все уходит в соматику. Очень часто к психологам и психиатрам обращаются мальчики с нарушениями работы желудочно-кишечного тракта: гастритами. У них психологические проблемы перерастают в физические.
Каждый год приходят подростки с анорексией, и мальчики, и девочки. Не прямо с анорексией - это все-таки психиатрический диагноз, а со случаями отказа от еды. С анорексией в прошлом году были две девчонки.
- Отношения с родителями у подростков сейчас такие же, как когда-то были у нас?
- Ребенок живет в семье, задача которой - сформировать у него базовую уверенность в благополучии мира. Но сейчас сам институт семьи претерпевает большой кризис. Раньше семья создавалась для того, чтобы выжить. Когда ты не один, есть традиции, общие цели. Люди делали все, чтобы сохранить семью. Сейчас человеку не нужно быть обобщенным, он не нуждается в близких как прежде. Семьи распадаются легко. Люди рассуждают: зачем терпеть, если так тяжело, не хочу ни за что отвечать. В этих условиях родители либо полностью зацикливаются на ребенке из-за чувства вины, и у того не формируются самоконтроль, саморегуляция, либо, наоборот, холодны к ребенку, не замечают его. Детям приходится особенно сложно.
- Родители часто говорят, что в депрессиях подростков виноват Интернет. Так ли это?
- Интернет оказывает большое влияние, по моему мнению. Есть больше возможностей для сравнения себя с другими людьми. Если раньше дети сравнивали себя с окружением: одноклассниками, друзьями, взрослыми, то сейчас добавились соцсети - больше информации. И никто пока не знает, хорошо это или плохо. Британские ученые, например, пришли к выводу, что девочки, которые больше времени проводят в инстраграме, более склонны к нарушениям самопринятия, самоосознания. Но есть и другой момент. Девочек, у которых есть кумиры: актеры, блогеры, - проще вытащить из состояния неприятия себя, объяснив, что и у их кумиров были комплексы, трудности в общении с подростками. Дети видят, что они не одиноки в своих проблемах.
- Меняется ли отношение родителей к проблемам подростков?
- В последнее время, с прошлого года, ко мне чаще приводят детей отцы. Причем не только по поводу эмоциональных переживаний подростков, а с жалобами: плохо спит, не справляется в школе. Мужчины стали более включенными в воспитание детей, в их ситуации. Может, и потому, что и папы стали более чувствительными, невротичными, тревожными. Но такая примета времени действительно есть в Железногорске.
Повод для депрессии - ЕГЭ, ОГЭ. Родительская тревожность передается детям. На подростков давят учителя, мамы с папами. Эти рубежи невротизируют школьников, загоняют в какие-то переживания, усиливают тревогу и страхи.
А у детей помладше - 9-10 лет - такая же реакция на ВПР - всероссийские проверочные работы. Учителя говорят родителям: обратите внимание, нам предстоит экзамен, родители наседают на детей, и получается, что состояние детей обостряется.
- Бывают ли идеальные родители?
- Идеальных родителей не бывает. Как только вы начнете стремиться стать идеальным - загоните себя в угол. Поэтому на первых встречах я стараюсь поговорить с мамами и папами, чтобы они высказали все свои переживания, и приободрить их. Если ребенок пришел к вам со своими проблемами - это хороший показатель. Нужно снять тревогу у родителя, тогда и у подростка появится какая-то уверенность, что все разрешится удачно.
Дети сами сейчас ставят себе диагнозы. Они думают, что если они поймут себя, то научатся себя же контролировать. Нет, это не гарантия. Люди которые полагают, что они все контролируют, больше подвержены депрессивным состояниям. Информированность не панацея. Поэтому я спрашиваю ребят: «Как ты себя чувствуешь? Описывай не диагнозами, а своими ощущениями».
- С чем чаще всего приходят подростки?
- С тревогой, неуверенностью в себе, проблемами самоопределения во всех смыслах этого слова. Не с вопросами: кем я буду после школы, а с экзистенциальными: зачем я, кто я, для чего живу.
Я всегда стараюсь работать в поддержке с психиатром. Первая встреча с ребенком - это диагностика. Как не бывает насморка правой ноздри, так не бывает депрессии, проявляющейся только в нарушении настроения, это сказывается на всех психических процессах. Нужно исследовать внимание, память, мышление, личностные особенности. Если ребенок всегда учился ни шатко ни валко, всегда был пассивным, то снижение активности не симптом. А если он был активен и вдруг изменился, я должна убедиться, что изменились все психические процессы. В этом случае направляю подростка к психиатрам. И говорю родителям, что их ребенку, скорее всего, предложат медикаментозное сопровождение. Не нужно этого бояться.
Бывают случаи, когда подростки сами ко мне приходят, без сопровождения взрослых, но в любом случае я сразу же связываюсь с родителями. Для меня важно доверие детей и взрослых. Это главное в работе с ними. Все, что обсуждается, остается между нами.
Сейчас люди уже не боятся психологов. Напротив, ходить к ним стало модным. Я видела такую статистику, что чуть ли не в два раза в сравнении с прошлым годом увеличилось количество обращений к психологам. Это хорошо, что люди стали доверять компетентным людям - профессионалам. Растет эффективность работы, если ребенок занимается с детским психологом, а его мама - со взрослым специалистом. Даю телефоны разных экспертов, чтобы у людей был выбор. Депрессия может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет. И хорошо, если в этот период рядом с подростком будут близкие люди и профессионалы.
