С 5 июля по 23 августа 1943 года проходила Курская битва – крупнейшее сражение Великой Отечественной войны, решительным образом повлиявшее на весь ее дальнейший ход. Бои были тяжелые, кровопролитные. Безвозвратные потери Советской Армии в Курской битве составили свыше 250 тыс. человек, многие солдаты пропали без вести. Останки героев до сих пор скрывает земля. Их поисками вот уже 26 лет занимается Железногорский поисковый отряд «Рубеж» под общим руководством Курской областной молодежной патриотической общественной организации Центр «Поиск».
Мы встретились с командиром «Рубежа» Сергеем Юндиным и попросили рассказать о работе поискового отряда.
– Сергей Сергеевич, расскажите, как вы сегодня узнаете о местах захоронений советских солдат?
– Поисковые работы отрядом ведутся на территориях Курской и Орловской областей. Самые ценные сведения о захоронениях мы узнаем от местных жителей – свидетелей тех ужасных событий, которых на сегодняшний момент почти не осталось. Мы ездим по деревням, встречаемся с бабушками и дедушками. Они нам рассказывают, что сами помнят или узнали от своих более пожилых односельчан и показывают места захоронений. Кроме того, информацию черпаем из архивов. Там узнаем сведения о местах боевых действий, даты боев, сводки о потерях в боевых частях. В архивах есть военные карты, аэрофотосъемка мест сражений времен войны. Мы их накладываем на современные карты, уточняем координаты, выезжаем на место и изучаем его. Обычно находим там сохранившиеся окопы и даже блиндажи.
– Для поисковой работы отряда должны быть разрешающие документы?
– Обязательно. Все, кто занимается без разрешения, считаются черными копателями и преследуются законом. Даже мы находимся под контролем полиции. Согласно законодательству, если мы нашли оружие, то обязательно должны известить об этом органы власти. Только после выводов официальной экспертизы, что оно не может быть в дальнейшем использовано, нам его возвращают, а мы уже передаем находки в экспозиции городских и школьных музеев.
– Как вы работаете с архивами?
– С архивами может работать любой гражданин России. Для того чтобы пользоваться материалами Центрального архива, который находится в Подольске, нужно просто зарегистрироваться на его сайте и искать документы, касающиеся погибших родственников. Хотя к некоторым документам доступа до сих пор еще нет, их содержание по-прежнему хранится в секрете.
– Где находятся ближайшие захоронения?
– На территории Железногорского района особых боевых действий не было. Небольшие бои местного значения шли в Трояново, в Лубошево, а также Пальцево в Дмитриевском районе. В Орловской области, начиная от Долбенькино, до сих пор осталось большое количество захоронений и братских могил. Мы дружим с орловским поисковым отрядом и часто вместе проводим поисковые работы.
– Как проводится описание найденных останков бойцов?
– В 2014 году Министерством обороны принят перечень документов и порядок описания останков. В нем должно быть указано место и время их обнаружения. Далее при помощи нарисованного баннера определяется соответствие костей скелета. Все это фиксируется на бумаге и на фото. После этого мы пишем протокол раскопа, к нему протокол эксгумации, с полным описанием, вплоть до дефектов костей, вызванных, например, пулевыми или осколочными ранениями. В 2023 году местная жительница сообщила нам, что на территории ее дома со времен ВОВ находится захоронение советских бойцов. Мы приехали на место, сделали шурф, наткнулись на ботинок. А на следующий день подняли тела двух красноармейцев. При них документов и подписанных личных вещей не было. Тем не менее, точное указание женщиной места захоронения, а также сведения из архивной сводки боевых потерь, где было написано, что такие бойцы погибли в то время на этом участке, дали нам возможность приблизиться к определению их имен. После эксгумации мы выяснили, что один из найденных был офицер, так как у основания черепа был найден целлюлозный подворотничок. Его носили только офицеры Красной армии, как и широкий кожаный ремень. Солдаты не имели права их носить. Справа в полуторах метрах от него был найден красноармеец. Мы год искали их родственников, дошли до Владивостока. Концы этого поиска пока потерялись, хотя надежда еще есть. Нам удалось выяснить, что найденные лейтенант и красноармеец наши, курские. Один родом из села Дичня Курчатовского района, а другой служил в Курске, там женился и был призван оттуда в Красную армию. 22 июня в День скорби и памяти в селе Веть Хомутовского района в присутствии глав района и сельсовета мы захоронили найденные останки офицера и красноармейца. Подобные мероприятия всегда проходят торжественно, с обязательной прощальной панихидой и оружейным залпом в честь героев, отдавших жизнь во имя победы над фашизмом.
– Сколько вы уже нашли и подняли бойцов Советской армии?
– За 25 лет работы мы подняли 1800 останков, из которых опознали 157 солдат поименно, нашли родственников у 46 человек. Найденными останками вражеских солдат мы не занимаемся. Они передаются нами на специальное кладбище за Курском, в Беседино. И уже его сотрудники занимаются их идентификацией и поиском родных. С останками немецких солдат делать это проще, поскольку у них были довольно внушительные алюминиевые или оцинкованные жетоны в виде овала с цифровыми и буквенными обозначениями. Нашим солдатам сначала выдавали металлические капсулы, шириной в палец, куда вкладывалась полоска бумаги с информацией о солдате и его части. Тонкое железо до нашего времени сохраняется редко, к тому же бойцы часто теряли эти капсулы. Позднее красноармейцам стали выдавать эбонитовые шестигранные капсулы. Если мы находим такие, то есть возможность узнать их содержимое. Бывали случаи, когда мы отправляли капсулы в Москву, где под очень мощными микроскопами их смогли прочитать. Но это большая редкость.
– Как еще можно определить, кто был захоронен в неизвестных могилах?
– Поскольку медальонов на солдатах нет, мы определяем их по подписной ложке, котелку, фляжке. У одного найденного нами бойца на каблуке ботинка были вырезаны его инициалы. В списках потерь, которые после боев сделали штабные работники в этом месте, было всего одно совпадение заглавных букв имени и фамилии.
– Приезжают ли к курским захоронениям родственники идентифицированных солдат?
– Не все, конечно. Года три назад мы нашли красноармейца-пулеметчика. Его племянница очень хотела приехать, но не смогла из-за возраста. Раньше родственники погибших приезжали к нам чаще, даже из Ташкента. Сейчас у людей не всегда есть возможность, а для правнуков это уже потеряло некую актуальность, потому что им просто мало рассказывали о родственниках погибших в курских сражениях.
– Кто сейчас вместе с Вами работает в поисковом отряде?
– Молодежи в нашем отряде, к сожалению, нет. Средний возраст наших железногорских поисковиков – 56-57 лет. Всего в Курской области действуют 26 отрядов. Очень хорошая база и достаточно молодой состав поисковиков в Курске. Там больше учебных заведений, студенты которых с интересом занимаются этой работой. У обучающихся наших колледжей энтузиазма пока нет. Монеты мы не копаем, работа по раскопам тяжелая – в любую погоду, в грязь и в холод. Но главная проблема – у нас нет своей базы, нет комнаты, в которой мы бы смогли организовать музей, проводить экскурсии, встречаться с ветеранами и родственниками погибших в Великую Отечественную войну.
– Сейчас большинство полей принадлежат фермерам. Как они относятся к Вашей поисковой работе?
– Бои происходили по лесам и полям. Нас, допустим, интересует определенный участок, а там пшеница посажена. Приходится ждать весны или осени, после того, как уберут. Летом кто нас туда пустит? Некоторые из теперешних хозяев земель не хотят сотрудничать ни осенью, ни весной и вообще категорически против таких раскопок, мотивируя это проблемами, связанными с нарушением земельного покрова. Но мы всегда очень осторожно и аккуратно обращаемся с выкопанной землей: чернозем и глину складываем отдельно. Мы работаем согласно федеральному закону, подписанному президентом, «Об увековечивании памяти погибших», где четко и ясно написано, что все хозяева земель должны оказывать нам всяческую помощь и содействие. Конечно, есть фермеры, которые относятся к нам с пониманием.
